Фотография с гастролей в Тифлисе(Тбилиси) в тифлисском русском театре(Тбилисский русский драматический театр имени А. С. Грибоедова).Размеры:22на14см.Фотоателье А.Ройнов.Тифлис.Дарственная надпись: Многоуважаемой Евгении Алексеевне Фальковской на добрую память и в знак искренней симпатии и преданности, Роберт Адельгейм, Рафаил Адельгейм, С.Петербург,1903г. Фальковская-жена известного русского писателя, драматурга и театральный критика, одиного из создателей «Нового театра» в Петербурге- Федора Николаевича Фальковского.Братья Адельгейм-русские драматические актёры.Братья Роберт Львович (1860–1934) и Рафаил Львович (1861–1938) Адельгейм были известны всей России. Они выступали чаще всего вместе и в губернских городах, и в самых отдаленных и глухих углах страны. Почти ежегодно братья гастролировали в Петербурге и Москве.Оба брата одновременно окончили Венскую консерваторию по классу драматического театра, причем на конкурсном выпускном экзамене Роберт был удостоен первого приза, Рафаил — второго. Первое время после получения образования они работали порознь в различных театрах Австрии, Германии и Швейцарии, но затем вернулись в Россию, где вскоре стали работать вместе. Они проработали на сцене более 40 лет. В их репертуар входили в первую очередь классические трагедии: «Царь Эдип», «Отелло», «Король Лир», «Венецианский купец», «Разбойники», «Уриэль Акоста», «Ганнеле». Выступали как на столичных сценах, так и на провинциальных, исколесив таким образом чуть ли не всю Россию.«Роберт выступал в амплуа героев, хотя больше тяготел к характерным ролям. Они оба были удивительными тружениками, подчиняя себя железной дисциплине: ежедневные физические упражнения, в том числе и фехтование, ежедневная работа над голосом, ежедневное повторение той или иной роли, ежедневное чтение книг, относящихся к театру, на русском, немецком, французском и английском языках».Братья Роберт и Рафаил Адельгейм были постоянными, широко известными русскими гастролерами. Популярность их была в полном смысле слова всероссийская. Не было, вероятно, во всей огромной стране такого города или самого маленького городка, где бы они ни побывали, при том чаще всего по нескольку и даже по многу раз. И везде появление афиш, возвещавших гастроли «знаменитых трагиков, братьев Роберта и Рафаила Адельгейм», было событием в театральной провинции, событием радостным и волнующим: любовь к Адельгеймам провинциального театрального зрителя была очень велика.Они всегда возвышались над группой, в которой выступали. Ведя кочевую жизнь, выступая в разных труппах, Адельгеймы сохранили репутацию эрудированных работником сцены, ни при каких условиях они не соглашались жертвовать культурой исполнения. Оценивая их многолетний путь, критик писал: «Братья Адельгейм действительно талантливые артисты, не только талантливые, но и умные, и культурные, и добросовестные, и трудящиеся артисты».А. В. Амфитеатров так характеризовал братьев:«Оба несомненно даровиты.Оба несомненно умны.Темперамента у обоих немного, но при уме, даровании, глубокомысленной штудировке ролей, как в общем замысле, так и в деталях, при редкой интеллигентности, при очевидной для каждого актера чисто технической опытности и приспособленности к сцене, Адельгеймы умеют мастерски скрывать внутренний холодок своего исполнения, и, в театрах русских, я не в состоянии назвать другого, подобного им мастера так интересно «в спокойном духе горячиться».Рафаил Адельгейм писал:«Гаммами для актера являются упражнения в голосе, движении, мимике и так далее. Старая русская актерская школа пренебрежительно относилась к актерской технике, делая главную ставку на «Нутро». Это была ее основная ошибка. Она не учитывала, что путем упражнений можно в актере развить и темперамент, и воображение, и даже наблюдательность, способность подмечать в окружающей его жизни типичное и характерное». Актер должен внимательно изучать жизнь, внимательно наблюдать за окружающими его людьми, помня, что в жизни нет двух одинаковых людей, а это значит, их не должно быть и на сцене. «Актер должен много читать, встречаться c самыми разнообразными людьми, посещать театры, концерты, музеи, выставки, жить полной и разносторонней жизнью и все время неотступно наблюдать окружающую действительность...«Конечно, актер обязан уметь перевоплощаться на сцене. Но при этом должен оставаться актером, то есть человеком, одна часть которого чувствует и живет в изображаемом герое, a другая в это время следит за первой, мысленно ее контролирует, критикует и руководит ею...Репетировать следует каждый день, даже когда не готовится новая роль. И на каждый спектакль, даже если он идет в тысячный раз, следует смотреть как на своеобразную репетицию к следующему спектаклю. «Чем больше играется спектакль, тем лучше, a не хуже он должен звучать. Роль от многократного исполнения не должна тускнеть, a приобретать все большую крепость и техническое совершенство.Братья Адельгейм разработали специальную методику обучения актёрскому мастерству, основанную на дыхательных упражнениях. Однако с течением времени их разработки оказались полностью утраченными. В Советское время основополагающей методикой была признана только школа психологического театра Станиславского, а все остальное, даже не противоречащее ей, начисто отвергалось.Актёр А. А. Сумароков писал: «Братья Адельгейм явились примером того, как должен себя вести актер на сцене и в жизни». Идет «Уриэль Акоста». «Перед сценой проклятья Роберт Адельгейм долго меряет расстояние между колоннами. Для него расстояние, равное четырем сантиметрам, имело значение. B кульминационный момент Роберт c верхней ступеньки делал два шага вперед и катился по лестнице к одной из колонн c таким расчетом, что левая рука вытягивалась под узким лучом прожектора из-за колонны настолько, чтобы зрителю видна была только кисть. Конвульсивно хватающие воздух пальцы так ярко выражали человеческое состояние, что эта сцена потрясала зрителей».Oднажды перед спектаклем «Разбойника» партнер спросил y Роберта Львовича, зачем он распорядился поставить за кулисами, под определенным углом деревянные щиты? Все равно зрители их не увидят. Адельгейм ответил: «Я и не хочу, чтобы они были видны. Но, произнося монолог, мы стоим в профиль к зрительному залу. Значит, звук будет уходить за кулисы, в пустоту. А от этого щита c металлической бумагой он отражается и идет в зрительный зал. Нужно, чтобы каждое слово монолога было слышно» .В процессе репетиций братья, особенно Роберт Львович, требовали от партнеров напряженного внимания, безусловного соблюдения указанных мизансцен и всех переходов. Они добивались такой окраски фраз, какая им казалась наиболее уместной, заставляли повторять фразу до пятидесяти раз, доводили провинциальных актеров до бешенства, но своего добивались. «Нужно отдать справедливость: терпению и настойчивости Роберта не было пределов. Кропотливо, внимательно, даже подчас раздражающе мелочно он всегда доводил репетицию до конца, не выходя из себя и не повышая тона».В 1905 году братья Адельгейм отмечали в Петербурге десятилетие своего служения сцене. Был издан посвященный этому событию буклет, в нем перечислялись десятки городов, в которых братьям приходилось играть. К юбилею накопился значительный репертуар: «Отелло» они сыграли 130 раз, «Гамлета» — 113 раз, «Короля Лира» — 77 раз, «Венецианского купца» — 77 раз, «Ричарда III» — 15 раз, «Уриэля Акосту» — 150 раз, «Разбойников» — 154 раза, «Царя Эдипа» — 40 раз, «Фауста» — 45 раз, «Кина, или Гения и беспутство» — 98 раз, «Ревизора» — 25 раз, «Смерть Иоанна Грозного» А. К.Толстого — 7 раз.Вышел альбом с их фотографиями в различных ролях .Успех артисты имели очень большой, и это существенно, потому что связан он был с классическим репертуаром.Всего несколько справок. Из Витебска в 1897 году сообщали: «Приезд братьев Адельгейм значительно поправил дела товарищества. До их приезда сборы колебались от 9 до 40 рублей. Первый гастрольный спектакль «Гамлет» дал сбору 200 рублей, второй «Кин» — 250 рублей. Успех полный». А вот известие из Красноярска: «Братья Адельгейм вызвали в городе необычайное оживление и интерес к театру». Сборы в самарском театре были самые плачевные. Приехали Адельгеймы: «Все спектакли от первого до последнего привлекли в театр множество публики, а на некоторые, несмотря на приставные стулья, не хватало мест, и многие за недостатком билетов не могли попасть в театр». В Пензе Адельгеймы пользовались громадным успехом. Сборы были полные и по повышенным ценам. На гастролях в Тюмени билеты в театр-цирк брались положительно с бою. Очень трудный для гастролеров город — Варшава. «За восемь спектаклей труппа г. Беляева с братьями Адельгейм заработали свыше 7000 рублей». В 1916 году братья Адельгейм играли в Народном доме в Петрограде при полных сборах.Но дело, разумеется, не только в сборах, а прежде всего в том, что братья постоянно думали о высокой культурной миссии театра. А это означало, что они ориентировались на интеллигентную публику. В журнале говорилось: «Братья Адельгейм имеют свою публику. Публика эта особая, какая-то серьезная, пришедшая в театр не для забавы, а за делом. Уметь привлечь такую публику (сбор был полный), заставить ее чуть ли не благоговейно слушать доносящиеся со сцены горячее тирады — в этом несомненная заслуга, искусство гастролеров».Адельгеймы отстояли далеко от современных театральных течений, не принимали участия в диспутах, не вели полемику на страницах газет. Они были, как тогда говорили, артистами старой школы. Но, вероятно, был прав В. А. Регинин, когда писал: «Зло смеются братья Адельгейм и над новыми течениями русской сцены, и над современной драматургией, и над актерами новейшей формации.Шекспир, Шиллер, А. Толстой — каким лепетом младенца при раскате грома кажутся пьесы последних лет и модернизированное исполнение при сравнении с репертуаром и игрой братьев Адельгейм, закаливших себя в классических ролях великих авторов.Кто их упрекнет в отсталости, в сценической косности, кто посмеет клеймить их консерваторами?»Выдающийся артист Московского Художественного театра М. М. Тарханов с удовольствием вспоминал, как в молодости он гастролировал с Адельгеймами и какую они принесли ему пользу, как многому научили. Адельгеймы делали все, что только было в их силах, чтобы поднять художественный уровень провинциальных театров, и прежде всего актеров. Этим они принципиально отличались от подавляющего большинства гастролеров. Театр и актер являлись для них почти синонимами. Журналист говорил: «Не щеголяя «станиславщиной» в детальном воспроизведении среды, изображаемой данной пьесой, не поражая декорациями, типичными или вычурными, Адельгеймы довольствовались тем, что нашлось в стенах театра. Но зато срепетовка пьесы безукоризненна. Роли разучены и выполнены самым тщательным образом. Костюмы блещут красками, новизной. Игра без сучка и задоринки, особенно у самих директоров-гастролеров".Состояние на фото,доставка лота в другой регион-почта России.
