13на8.6см.Шифровка на погонах "253"-253-й ПЕХОТНЫЙ ПЕРЕКОПСКИЙ ПОЛК(Сформирован при мобилизации в июле 1914 г. из кадра 57-го пехотного Модлинского полка),64-я пехотная дивизия.Состояние на фото,доставка лота в другой регион-почта России. Для справки:«Кто под Сморгонью не бывал, тот войны не видал».Осенью 1915 года Первая мировая война докатилась и до Беларуси. К вечеру 15 сентября после восьмичасового боя немецкий кавалерийский полк, усиленный пулеметами и артиллерией, занял Сморгонь. Русские маршевые роты вынужденно отступили на Крево. Но уже 20 сентября подошедшие части 4‑го Сибирского и 36‑го армейского корпусов русской армии с боем отбили город. В войска из Ставки поступил приказ: «Стоять насмерть! Ни шагу назад!».Так началась 810‑дневная битва за Сморгонь, у которой наступавшая немецкая армия впервые была остановлена и понесла значительные потери.Воспоминания немецких офицеров, попавших в плен: «Как же так? Русские сдали Брест, Гродно, Вильно, а у этого маленького городка дерутся насмерть…» А отступать дальше было некуда: позади находились Минск и Москва.Бои за Сморгонь были страшные. Неслучайно у русских солдат сложилась поговорка: «Кто под Сморгонью не бывал, тот войны не видал». Только в один день 25 сентября 1915 года в штыковых атаках погибли 5,5 тысячи немцев и 3,5 тысячи русских солдат гвардейских полков. В нарушение всех приказов было заключено перемирие — чтобы собрать убитых и раненых на поле боя у реки Вилии…Если бы в годы Первой мировой войны городам давали почетные звания, то небольшой белорусский городок Сморгонь, что в Гродненской области близ литовской границы, несомненно стал бы городом-героем. А как иначе? Восемьсот десять дней и ночей шли кровопролитные бои за Сморгонь, небольшую железнодорожную станцию, ставшую стратегически важным узлом.Дрались пехота, кавалерия, авиация, тяжелая артиллерия, химические войска. Десятки тысяч русских солдат и офицеров полегло под Сморгонью и не меньшие потери понесли войска кайзера. Наши солдаты говорили: «Кто под Сморгонью не бывал, тот войны не видал». Немцы называли Сморгонь «русским Верденом» и в память о тех жесточайших боях композитор Герман Блюме написал «Сморгонский марш».
С октября 1915 года боевую службу на сморгонских позициях(Белоруссия) несла 64-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта А. Жданко.Ее 253-й Перекопский, 254-й Николаевский и 256-й Елисаветградский пехотные полки занимали окопы от р. Вилии до Борового Млына на северной окраине Сморгони, затем по правому берегу р. Оксны до деревни Минки западнее города и на юг, к железной дороге в 300 шагах восточнее железнодорожной станции.255-й пехотный Аккерманский полк находился в окопах второй линии у д. Клиденяты. 64-я артиллерийская бригада стояла на позициях у д. Белой.Наиболее же активно германские войска
применяли газовые атаки против российских
воинских подразделений Западного фронта,
которые в течение почти двух с половиной лет
(с сентября 1915 года до 18 февраля 1918 года)
занимали позиции на территории Беларуси
по линии Поставы – Сморгонь – Барановичи
– Пинск. Первая газовая атака на территории Беларуси
ими была предпринята в ночь на
20 июня 1916 года (по ст. ст.) в районе города
Сморгонь на участке фронта, занимаемом
253-м Перекопским и 254-м Николаевским
пехотными полками 64-й пехотной дивизии
26-го армейского корпуса.В результате этой атаки только в 253-м
Перекопском полку, который, как считалось,
менее пострадал, «общее число отравленных
по первоначальным сведениям
насчитывалось 350 человек из нижних чинов,
из которых 150 умерло. Отравлению
подверглись все офицеры 2-го и 4-го батальонов,
находившиеся при штабе полка» .Поздним вечером того же 20 июня, в
22 часа, немцы «после взрыва горна» открыли
сильный артиллерийский огонь по
окопам, занимаемым батальонами 253-го
пехотного Перекопского полка, и по городу
Сморгонь. Одновременно пехота противника
численностью до трех рот пошла
в наступление. Оставшиеся в живых после
газовой атаки защитники окопов, подпустив
врага почти до своих проволочных заграждений,
открыли ружейно-пулеметный
огонь. Отражению атаки содействовала артиллерия.
Обстрел русских позиций артиллерией противника продолжался до 3 часов
утра 21 июня. В результате атак противника
254-й пехотный Николаевский полк понес
большие потери: отравленными газами
19 офицеров и 1114 нижних чинов, умершими
от отравления 147 человек, ранеными
167 солдат и 1 офицер.К утру
27 июня 64-я пехотная дивизия полностью
была снята с занимаемого участка фронта,
отведена в резерв командующего армией и
сосредоточилась в районе деревни Сивица,
позже в составе колонны проследовала в
район местечка Ивенец [6, л. 25]. Позиции
в районе города Сморгонь заняли части 1-й
Кавказской гренадерской дивизии. В годы Первой мировой гремела на сморгонской земле одна музыка – нескончаемая орудийная канонада. И цвет русской гвардии – преображенцы, кексгольмцы, волынцы, весь Гвардейский корпус сражались на рубежах реки Вилии и Оксны, что протекает через Сморгонь. Капитан Александр Кутепов, будущий белый генерал и галиполийский герой, не раз водил свой 2-й Преображенский батальон в атаку по-гвардейски: шеренгами, шагающими в ногу, смыкая ряды, всякий раз, когда кого-то выбивали пули. Сам шагал впереди, оглядываясь иногда – так ли, как надо, идут его бойцы...В боях под Сморгонью отличились: будущий Маршал Советского Союза и министр обороны СССР, пулеметчик 256-го Елисаветградского полка Родион Малиновский; вольноопределяющийся-артиллерист Валентин Катаев (его повестью «Белеет парус одинокий» зачитывалась потом советская детвора); будущий Маршал Советского Союза и начальник Генштаба РККА, а тогда - подполковник Борис Михайлович Шапошников; командир 14-й роты 6-го Финляндского стрелкового полка поручик Владимир Триандафиллов (впоследствии известный советский военный теоретик); прапорщик Генрих Эйхе (позднее командовавший войсками Минского района в 1921—1922 гг.); начальник штаба 64-й пехотной дивизии в 1915-м - полковник Михаил Дроздовский (в годы Гражданской войны генерал Добровольческой армии); Александра Толстая (дочь Льва Толстого); будущий писатель Константин Паустовский, оказавшийся под Сморгонью в качестве санитара.Был среди них и штабс-капитан 16-го Мингрельского гренадерского полка Михаил Зощенко (тот самый, что стал писателем-сатириком). Именно он рассказал потом о газовой атаке, предпринятой немцами под Сморгонью в ночь на 20 июля 1916 года.«Я выбегаю из землянки. И вдруг сладкая удушливая волна охватывает меня. Я кричу: «Газы! Маски!» И бросаюсь в землянку. Рукой я нащупал противогаз и стал надевать его. Вокруг меня бегают солдаты, заматывая свои лица марлевыми масками. В бинокль я гляжу в сторону немцев. Теперь я вижу, как они из баллонов выпускают газ. Это зрелище отвратительно. Бешенство охватывает меня, когда я вижу, как методично и хладнокровно они это делают. Я приказываю открыть огонь по этим мерзавцам. Я приказываю стрелять из всех пулеметов и ружей... Я вдруг вижу, что многие (наши) солдаты лежат мертвыми. Их — большинство. Я слышу звуки рожка в немецких окопах. Это отравители играют отбой. Газовая атака окончена... На моем платке кровь от ужасной рвоты...»Почти весь 254-й Николаевский полк погиб под Сморгонью, отражая газовую атаку. Правда, в ответ русские химики также провели по немецким позициям газобалонную атаку.Много раз упоминается Сморгонь в военных сводках того времени, в дневниках участников сражений, в мемуарных книгах… Но советским историкам велено было про Сморгонь забыть: война империалистическая, война бесславная, не наша война… Правда, можно было упоминать, что именно под Сморгонью Наполеон бросил свою армию и уехал в Париж, под Сморгонью же французы сжигали на кострах свои знамена. А то, что под Сморгонью 847 человек стали георгиевскими кавалерами, что там полегли сотни иных – безвестных – героев, об этом стыдливо умалчивали почти 90 лет.Кстати:Сформированные в России в 1917 году Женские батальоны смерти принимали участие в боевых действиях лишь однажды — в июле 1917 года под деревней Крево, что под Сморгонью, «Первая женская военная команда смерти Марии Бочкарёвой» стойко отбивала атаки перешедших в контрнаступление германцев.8 ноября в окопах узнали, что власть в Петрограде перешла к Советам, о Декретах о мире и земле.По распоряжению из Петрограда женский «батальон смерти» Марии Бочкаревой, находившийся на позициях у д. Белой, был расформирован, и женщины уволены с военной службы.30 Ноября 1917г. Военно-революционный комитет Х-й армии приказал продолжать нести боевую службу, но огня по немцам не открывать — должны были начаться переговоры о перемирии.1 декабря жуткую картину увидели члены делегации Западного фронта, которые по ходам сообщения шли на передовую. Единственное, что уцелело в Сморгони — это выложенные булыжником мостовые. От домов мало что осталось. У костела, стоявшего на восточной окраине, держались две-три стены.4 декабря в местечке Солы представителями II-й, III-й и Х-й армий (руководитель делегации — рядовой 322-го пехотного Солигалицкого полка 81-й пехотной дивизии С. Щукин, член Военно-революционного комитета Западного фронта, большевик) перемирие было подписано.Боевые действия на всем протяжении фронта — от Видзы до Припяти приостанавливались на два месяца с 5 декабря. (Общее перемирие будет подписано в Брест-Литовске 15 декабря).Сражение у Сморгони закончилось, пушки перестали стрелять. Упоминания о ней ушли из боевых сводок. Но боевая служба продолжалась.Дисциплина ухудшалась, снабжение почти полностью нарушилось, дезертирство продолжалось. И солдаты, и офицеры уходили домой, чаще всего, просто не возвращались из отпусков. Окопы пустели с каждым днем.18 февраля 1918 года в 12 часов дня, когда истек срок заключенного двухмесячного перемирия, германские войска по всему фронту перешли в наступление. Сопротивление остававшихся русских частей было сломлено.Взяв Сморгонь, немцы пошли на Минск-Москву…Погибших в тот день, но не бросивших фронт русских солдат и офицеров похоронили вернувшиеся в город жители уже спустя несколько месяцев.Сморгонь была единственным городом на фронте от Балтийского до Черного моря, который так долго и упорно — 810 дней — защищала русская армия в Первую мировую войну.
