ОБ АЛЕКСАНДРЕ БЛОКЕ.Сборник статей, изд.КАРТОННЫЙ ДОМИК, Петербург 1921г. Тираж 1000 экз.

ОБ АЛЕКСАНДРЕ БЛОКЕ.Сборник статей, изд.КАРТОННЫЙ ДОМИК, Петербург 1921г. Тираж 1000 экз.
Состояние: хорошее
номер лота 659043
Цена
7 460 руб.
1д 12ч. до окончания (30 Март 2024, 09:25:49)
Стоимость доставки оплачивает покупатель
  • Почта России (бандероль/посылка «заказная») 350 руб.
Местоположение: Санкт-Петербург
6 просмотров

РЕДКОСТЬ."Об Александре Блоке". Сборник статей: Н. Анциферова, Ю. Верховского, В. Жирмунского, Вл. Пяста, А. Слонимского, Ю. Тынянова, В. Эйхенбаума, Б. Энгельгардта. – Петербург:издательство: Картонный домик,26-я Гос.типография, 1921 г. – 337 стр., твёрдый владельческий глухой переплёт,уменьшенный формат:16.5на12.5см.Книга посвящена памяти А.Блока. Содержание: В пути погибший (Б.Энгельгардт) - Судьба Блока (Б.Эйхенбаум) - Поэзия Блока (В.Жирмунский) - О первом томе Блока (В.Пяст) - Блок и Гейне (Ю.Тынянов) - Блок и Вл.Соловьев (А.Слонимский) - Непостижимый город (Н.Анциферов) - О чтении Блоком стихов (В.Пяст).На форзаце марка работы А.Я.Головина("Картонный домик"). Тираж 1000 экз.Состояние на фото,доставка лота в другой регион-почта России. Виктор Максимович Жирмунский (1891-1971) — выдающийся русский литературовед, литературный критик, лингвист. Автор многих книг и статей, вошедших в классику отечественной филологии. Ученый широчайшего диапазона, Виктор Максимович был чутким современником и ценителем поэзии Серебряного века(его статья О БЛОКЕ из данной книги в 1922г. вышла отдельным оттиском в изд."Картонный домик"). ДЛЯ СПРАВКИ:Блок, Александр Александрович(1880, Санкт-Петербург, Российская империя — 7 августа 1921, Петроград, РСФСР) — русский поэт, писатель, публицист, драматург, переводчик, литературный критик. Классик русской литературы XX столетия, один из крупнейших представителей русского символизма.Блок был одним из тех деятелей искусства Петрограда, кто не просто принял советскую власть, но согласился работать на её пользу. Власть широко начала использовать имя поэта в своих целях. На протяжении 1918—1920 годов Блока, зачастую вопреки его воле, назначали и выбирали на различные должности в организациях, комитетах, комиссиях.Тяжёлые нагрузки в советских учреждениях и проживание в голодном и холодном революционном Петрограде окончательно расшатали здоровье поэта — у Блока развилась астма, появились психические расстройства, зимой 1920 года началась цинга.Луначарский отмечал: «Мы в буквальном смысле слова, не отпуская поэта и не давая ему вместе с тем необходимых удовлетворительных условий, замучили его».. И. Ленин и В. Р. Менжинский сыграли особо негативную роль в судьбе поэта, запретив больному выезд на лечение в санаторий в Финляндии. Выхлопотанное Л. Б. Каменевым и А. В. Луначарским на последующем заседании политбюро разрешение на выезд было подписано 23 июля 1921 года. Но так как состояние Блока ухудшилось, 29 июля 1921 Горький просит разрешение на выезд и жене Блока как сопровождающему лицу. Уже 1 августа разрешение на выезд Л. Д. Блок подписано Молотовым, но Горький узнает об этом от Луначарского только 6 августа.Оказавшись в тяжёлом материальном положении, поэт серьёзно болел и 7 августа 1921 года умер в своей последней петроградской квартире от воспаления сердечных клапанов, на 41-м году жизни. За несколько дней до смерти по Петрограду прошёл слух, будто поэт сошёл с ума. Накануне смерти Блок долго бредил, одержимый единственной мыслью: все ли экземпляры «Двенадцати» уничтожены. Однако поэт умер в полном сознании, что опровергает слухи о его помешательстве. Перед смертью, после получения отрицательного ответа на запрос о выезде на лечение за границу (от 12 июля), Блок сознательно уничтожил свои записи, отказывался от приёма пищи и лекарств.
"КАРТОННЫЙ ДОМИК" — издательство первых лет Советской власти. Создатель его — Игнатий Игнатьевич Бернштейн (1900–1978), в литературе — АЛЕКСАНДР ИВИЧ, как подписал он когда-то, второпях, на ходу, газетную, нашумевшую потом публикацию и что сделал своим псевдонимом, слепив первую букву имени с тремя последними отчества и узаконив заодно домашнее имя “Саня”, сложным образом возникшее из “Игнатия”, что вызывало постоянные вопросы, на которые не всегда хотелось отвечать... Название “Картонный домик” — выбрано было многозначительное и многозначное — по стихотворению из книги стихов Михаила Кузмина “Сети”.

Александр Ивич запомнился Вениамину Каверину: “тоненький, как будто нарисованный одной узкой карандашной линией Игнатий Игнатьевич Бернштейн, молодой, но отважный руководитель издательства “Картонный домик”, которое выпустило известный сборник воспоминаний о Блоке и вскоре рухнуло, как картонный домик”.

Вениамин Каверин торжественно именует Игнатия Игнатьевича Бернштейна “руководителем издательства”. Так оно, должно быть, выглядело со стороны. На самом деле руководить он мог только собственной персоной, ибо штат издательства состоял из одного человека: сам себе шеф, сам себе курьер, сам себе бухгалтер. До поры до времени ему удавалось если не зарабатывать, то как-то сводить концы с концами. Самое, казалось бы, непреодолимое препятствие — практическая, денежная сторона дела — неожиданно оказалась по силам начинающему предпринимателю без средств: в 1921 году, еще до начала НЭПа, можно было обойтись без серьезной финансовой базы. Типографии, не имевшие заказов, готовы были работать на самых льготных условиях, иногда даже давали свою бумагу, а расплачиваться можно было, продав часть тиража. Деньги падали в цене каждую неделю, долг типографии превращался в гроши, и еще меньшие гроши получал от книжных магазинов издатель.

С началом НЭПа положение изменилось: нужны были реальные капиталовложения. Издавать “чтение для немногих”, изящные книжечки стихов и о стихах, стало теперь затруднительно. Будь у издателя какой-никакой опыт в коммерческих делах, а у издательства — толковый бухгалтер, “Картонный домик” мог бы устоять. Книги его пользовались спросом, часть изданий — “Эхо” М. Кузмина, “Лето” В. Рождественского, сборник “ОБ АЛЕКСАНДРЕ БЛОКЕ” — к 1923 году оказались распроданы. В планах издательства значились: сборники “Поэты XVIII века”, “Об Анненском”, “Введение в эстетику слова” Б. Энгельгардта, но, помимо специальной, для узкого круга читателей, литературы, предполагались и сборники рассказов Михаила Зощенко. Шли переговоры с Андреем Белым о его книге. “Картонный домик” обратился к прозе, готовил свой альманах, похоже, наметились иные направления, возможно, со временем планы расширялись бы и трансформировались.

Издательство могло бы сколько-то продержаться, но и того не продержалось. Все равно оно было обречено. В пору гибели культуры, которую во всеуслышание оплакивал сборник “Об Александре Блоке”, ему не нашлось бы места. Сыграла ли роль в его судьбе политическая направленность изданных книг, нам не известно. Хрупкие стены “Картонного домика” рухнули, он прекратил существование и был прочно забыт. Славы и богатства, обещанных стихотворением Михаила Кузмина, он не принес. Но свет в его окнах, пусть недолго, горел.

А что же издатель? Он был не таким уж юным к тому времени, — ему шел двадцать четвертый год, — но молод достаточно, чтобы начать новую жизнь. Лишившись издательства, он избрал близкую к издательской сферу деятельности: стал писателем, преимущественно — литературным критиком. Параллельно какое-то время работал в Институте истории искусств, потом заинтересовался детской литературой, сначала выступал в печати с критическими статьями на эту тему, затем решил, что чем рассуждать о чужих, лучше писать для детей свои книги.

Смотрите другие мои товары
Похожие товары