Старинный визит-портрет.Формат:10.4х6.3см.ПМВ. РИА. ПЕТРОГРАДСКИЙ ГАРНИЗОН:МОЛОДОЙ КРАСАВЕЦ-ПРИЗЫВНИК, ФОРМА с ИГОЛОЧКИ(именно в петроградские запасные полки попадало очень много призванных горожан – до 50 % и более), фотограф В.ЦВЕТКОВ, ПЕТРОГРАД(Лиговская улица,№229),1917 год.Мокрый штамп:"Фотография В.Цветкова,Пдъ,Лигвская улица №229".В справочнике «Весь Петроград» за 1917 год упоминается, как владелец фотоателье в доме 229 на Лиговской улице, фотограф Алексей Дмитриевич Цветков.СОСТОЯНИЕ на ФОТО,ДОСТАВКА ЛОТА в ДРУГОЙ РЕГИОН-ПОЧТА РОССИИ. ЕСЛИ ИНТЕРЕСНО: НЕМНОГО о ПЕТРОГРАДСКОМ ГАРНИЗОНЕ в 1917 году:Рабочий план по борьбе с возможными бунтами начали разрабатывать еще в ноябре 1916 года, и к середине января 1917-го он был готов. В его основу легли технологии, апробированные в Первую русскую революцию 1905-1907 годов. Основной опорой этого плана стали полицейские силы (3 500 человек) и воинские части столичного гарнизона, точнее, учебные команды расквартированных в городе запасных батальонов, готовивших пополнения для находящихся на фронте кадровых полков.В преддверии революционных «неприятностей» был воссоздан Петроградский военный округ.В его орбиту были втянуты войска численностью 715 тысяч. Петроградский гарнизон, включая части, дислоцированные в Петроградской губернии (Петергоф, Гатчина, Ораниенбаум, Стрельна и т.д.), насчитывал 460 тысяч. Начальником Петроградского округа (тогда еще – тылового района СФ) летом 1916 года был назначен генерал-лейтенант Сергей Хабалов. Он же автоматически принял под начало и Петроградский гарнизон. 19 февраля 1917-го, когда округ был вновь выделен из Северного фронта в самостоятельную военно-административную единицу, С. Хабалов стал именоваться командующим ПВО.К началу ХХ века Петроградский гарнизон был достойно обустроен. Дислоцированные в столице и окрестностях гвардейские части располагались в современных и удобных казармах. Имелась вся необходимая для жизни и службы инфраструктура. Но она была рассчитана примерно на 50 тысяч человек. Примерно столько насчитывали полки Гвардейского корпуса за вычетом пехотной дивизии, кавалерийской и артиллерийской бригады, стоявших в Варшаве. Безумие всеобщей мобилизации, охватившее военное министерство и местные тыловые учреждения, к 1917 году достигло апогея. В «учебках» Петрограда, Москвы, Киева и других крупных городов «мариновалось» несколько миллионов человек. В нечеловеческих, надо признать, условиях. Потому как в ротную казарму, скажем, лейб-гвардии Преображенского полка на Кирочной улице, рассчитанную на 200-250 человек, приходилось втискивать 2 000, а то и более.Учебой пребывание солдат в запасных ротах назвать можно было с большой натяжкой. Учить военному делу такие массы людей в условиях города объективно невозможно. А тут подоспела еще одна проблема – субъективная. Кому учить? При дефиците пехотных строевых офицеров на фронте, где кадровиков на взводных и ротных должностях заменили прапорщики военного времени, тылу доставались крохи. Те же зеленые прапорщики, которых по каким-то причинам не отправили на «передок» и офицеры-ветераны, выписанные из госпиталей. И тех, и других приходилось по три-четыре человека на роту из 1000-2000 новобранцев. Иногда приходится слышать, что элита русской армии – Гвардия – перешла на сторону взбунтовавшегося народа. Абсолютный фейк. Гвардия сражалась и умирала на фронте. А в ее казармах в Петрограде и пригородах не находили себе места от безделья призывники, которые не успели стать не только гвардейцами, но и просто солдатами. Вернувшиеся после ранения в запасные роты кадровые солдаты-гвардейцы составляли ничтожное меньшинство, и влиять на ситуацию не могли. А некоторые, морально убитые войной, и не хотели. Парадоксально, но отправить всю эту массу народа на фронт также не представлялось возможным. Их там попросту некуда было бы деть, так как дивизий в прифронтовой полосе было вполне достаточно, крупных операций, а стало быть, больших потерь, не предвиделось до мая.Ясно, что эти сотни тысяч солдат так или иначе контактировали с населением города. Тем более что именно в петроградские запасные полки попадало очень много призванных горожан – до 50 % и более. Сельские же призывники шли на пополнение армейских полков.Помимо запасных и горожан столица была наводнена демобилизованными, ранеными, дезертирами, беженцами, чьи рассказы, как правило, оптимизмом не отличались. Разумеется, в казармах и на улицах велась активная агитационная работа. Тут старались не только большевики, но и эсеры, и кадеты, и анархисты. И даже резиденты иностранных разведок, в том числе, из стран-союзниц.План по защите Петрограда от революции не сработал. Подвели как раз те, на кого власти рассчитывали. Хотя надо признать, в первые дни восстания солдаты приказов еще слушались. И даже таких, согласно которым им приходилось стрелять в толпу боевыми. Однако, несмотря на жертвы, давление толпы не ослабевало. Да и она уже попробовала вкус крови. Стало известно об убийствах офицеров и полицейских. По точному выражению полковника лейб-гвардии Преображенского полка Александра Кутепова, оказавшегося в эти дни в Петрограде и принявшего посильное участие в борьбе с восставшими, островки верных солдат быстро размывались волнами бунтующих людей. Петроградский гарнизон, как организованная военная сила,фактически перестал существовать. ИЗ ДРУГОГО ИСТОЧНИКА:Петроградский гарнизон был одним из крупнейших в стране.Войска гарнизона были причислены к определённым полицейским частям столицы.Кроме Петроградского гарнизона в столице пребывала масса военнослужащих как легальных (командировочные и отпускники с фронта; временные отпускники из запасных гвардейских частей, размещавшихся в лагерях в пригородах), так и нелегальных (дезертиры, «бродяжничавшие») из запасных батальонов округа и фронта.Значительное количество дезертиров давали запасные части самого гарнизона: 2-7 % личного состава некоторых пехотных и 0,1 —0,2 % гвардейских частей были в бегах. Петроградская полиция и сыскной отдел задерживали около 1 тыс. чел в месяц , военная полиция - ещё около 2 тыс. чел. в месяц . К концу 1916 г. количество дезертиров заметно увеличилось. Среди них преобладали дезертиры с многомесячным (до 1,5 лет!) стажем уклонения от воинской службы. В общем в столице находились несколько десятков тысяч дезертиров и лиц, уклонявшихся от военной службы . В научной литературе нередко представляют жизнь в запасных частях в Петрограде как бесцельное времяпровождение . На самом деле главной задачей всех запасных частей было обучение новых пополнений для отправки в действующие полки. Для этого использовалась система интенсивного обучения (в течение 8-16 месяцев), построенная по постоянно усовершенствовавшимся программам и методическим пособиям и заканчивавшаяся проверкой - осмотром маршевой роты . Только в 1916 г. 16-ю гвардейскими запасными батальонами были отправлены на фронт 222 маршевые роты, включая 1 039 офицеров и 78 988 нижних чинов .Правда, к началу 1917 г. появились сведения о недостаточной подготовке маршевых рот: маршевики не знали химического дела, не были готовы к атакам, отличались слабой боевой сообразительностью и т. п. Впрочем, к тому времени ухудшение состава маршевых рот стало характерным для всей армии.В 1916 г. гвардейские полки были причислены к 16 полицейским отделениям Петрограда . Гвардия была задействована преимущественно на охране важных и престижных объектов: Зимний, Мраморный, Аничков и др. дворцы, императорские театры, значимые городские объекты (газовый завод, электрическая станция, Арсенал и водокачка, Госбанк и т. п.). Ещё в 1915 г. части гвардейцев стали посылать на охрану Обуховского, Балтийского и Путиловского заводов. Однако в конце 1916 г. их заменили Вологодские дружины народного ополчения . Кроме обучения для пополнения на фронт, а также караульной службы в гарнизоне военнослужащие запасных частей проводили широкую культурную деятельность. В военное время в гвардию попадали талантливые люди из всей России. В Петрограде они легко находили возможность проявить свои способности. Так, в Петроградских гвардейских полках было разрешено было держать по 12 взрослых солдат-певчих. При этом с началом войны полковые хоры составляли до 150 чел. Многие певчие жили на частных квартирах, при монастырях, при этом подрабатывали (иной раз по контрактам) в храмах, театрах, кинотеатрах, обращая заработанное для полков в пользу как свою, так и начальства . Всё это происходило по просьбе высокопоставленных особ вплоть до членов императорской фамилии, известных композиторов и дирижёров (А. Глазунов) . «Артисты- гвардейцы» играли в столичных театрах, варьете, цирке. Особенно они были востребованы в рождественские и новогодние праздники 1917 г. В связи с этим в некоторых батальонах в начале 1917 г. строились планы на летние гастроли в увеселительных местах - в Павловском вокзале, в курзале Сестрорецка, в саду Шантеклер в Озерках и т. д. Давались концерты и для собственного контингента в видах «искоренения самовольных отлучек и бесцельного шатания по городу» .В гвардейских полках были и лица, попавшие туда по «блату». Они проживали на частных квартирах, или были приписаны к госпиталям .Гарнизон Петрограда был пёстрым и по составу. На октябрь 1916 г. в гвардейских частях числились 960 офицеров: 171 кадровых и 789 переменных, в основном прапорщиков . Большинство прапорщиков из военных училищ было причислено к «старым» гвардейским частям (Преображенский, Семеновский, Измайловский, Егерский, Московский, Гренадерский, Павловский и Финляндский полки). В остальные полки гвардии поступали прапорщики из запасных пехотных частей . Некоторые офицеры поставлялись в гвардейские части с фронта. Как правило, это были выздоровевшие от ран и контузий офицеры, временно зачисляемые в запасные батальоны. Обычно они считали, что достаточно «пролили своей крови», и поэтому не обременяли себя военными обязанностями, предаваясь отдыху и развлечениям. Основную работу с солдатами несли унтер-офицеры . Офицеры, прибывавшие с фронта или отправлявшиеся на фронт, шумно отмечали пребывание в столице: активно посещали театры, зрелища, рестораны и т. п. Многие из них были замечены в буйных поступках, пьянстве и разврате . Особенно отличались младшие офицеры по части скандалов, связанных с проститутками и женщинами легкого поведения . Для подобной релаксации в Петрограде были предоставлены весьма широкие возможности: 2 600 только официально зарегистрированных проституток . Проблема приобрела такой масштаб, что вопросом взаимоотношений офицеров с женщинами занялась контрразведка .Наиболее беспокойным, порою бунтарским элементом столицы были дезертиры. Практически все прибывшие с фронта или из прифронтовых губерний, из госпиталей и командировок стремились в Петроград, где была возможность раствориться в огромном городе с его постоянными миграциями населения, с множеством предприятий, мест развлечений и отдыха . За многими дезертирами числились по несколько (3-5 и больше) побегов. В пехотные запасные полки таких беглых поступало несколько десятков человек в день. Почти все они имели за собой преступное прошлое. При этом предавать их суду не имело смысла в связи с нехваткой мест на гауптвахте. Для их содержания были сформированы особые роты, где они находились под усиленным конвоем. Но и оттуда они обычно ухитрялись сбегать . Весной 1916 г. появилась серия приказов по ужесточению контроля за поведением и состоянием войск и особенно - по поимке дезертиров в самом Петрограде.Непосредственно в частях с января 1917 г. усилились проверки личного состава, стали чаще предавать суду задержанных за побеги и отлучки, участились проверки на железнодорожной линии Петергоф-Петроград . Развернулась настоящая охота за дезертирами, порой с преследованием, погонями и стрельбой. Всё это скорее раздражало солдат гарнизона, нежели влекло за собой укрепление воинской дисциплины.Приговаривать виновных к смертной казни воздерживались, хотя статья 134 закона позволяли это делать (за многомесячные побеги и т. п.). В результате в батальонах всех полков (гвардии и пехотных) скопилось большое количество нижних чинов, состоявших под следствием и осуждённых судами. Однако далеко не все они отправлялись на фронт, многие оставались в строю, правда, в специальных ротах «для беглых». В результате в маршевые команды стали допускать не более 5 % осужденных лиц из опасения их разлагающего влияния на фронтовиков. В итоге происходило пополнение петроградского гарнизона преступным элементом .Всё более запутанной становилась ситуация в гвардии, где не склонны были использовать военные суды. Здесь обычно ограничивались отправкой дезертиров в запасные пехотные полки или прибегали к разного рода дисциплинарными наказаниями . В результате даже за неоднократные и многомесячные самовольные отлучки виновные могли избежать наказания . Ситуация несколько улучшилась в связи с выделением 4 февраля 1917 г. Петроградского военного округа из подчинения Северному фронту. Военно-полевые суды заметно усилили наказания (до 12-16 лет каторги) . Возможно, это подтолкнуло преступный элемент гвардии к последующим бунтарским действиям.Дезертиры были не единственным дестабилизирующим фактором столичной повседневности. Петроград был переполнен всевозможными конфликтами: между самими военными, включая офицеров; между военными и гражданскими лицами; между военными и гражданским начальством (жандармы, полиция, дворники). Реакции горожан на эти конфликты, происходившие на улицах и площадях города, усиливали общее деструктивное настроение населения предреволюционного Петрограда. Достоянием общественности становились многочисленные публичные ссоры среди офицеров. Тон здесь задавали молодые прапорщики, раздражённые насмешками над собой. Ссоры между старшими и младшими офицерами случались порой даже на Дворцовой площади во время обучения солдат .Гвардейцы, привыкшие к почетной караульной службе в дворцах и театрах, были возмущены необходимостью выполнять уличные полицейские функции в центральных районах города, особенно на трамвайных остановках и вокзалах. Однако решение этих задач нельзя было поручать дружинам ополчения.Увеличивалось число конфликтов между военными и флотскими офицерами и гражданскими лицами, особенно городовыми, чиновниками, извозчиками.Особенно часто конфликты происходили во время попыток прекратить буйство офицеров. Усиливало конфликтную обстановку нежелание извозчиков, горожан и солдат признавать прапорщиков «настоящими» офицерами. Так, хозяева квартиры, где квартировали младшие офицеры, прямо заявляли, что «теперь все прапорщики из извозчиков» .Характерной особенностью указанных конфликтов становилось участие в них городской «публики». В конфликтах между военными и городовыми толпа непременно вставала на сторону военных, иногда сама принимала участие в избиении городовых ; при этом дело доходило до применения огнестрельного оружия . При разбирательстве подобных инцидентов обнаруживалось злобное отношение городовых к прапорщикам, чьи приказания они не желали выполнять, считая их способными только на дебоши. Порой в лицо прапорщикам заявляли, что их следовало бы застрелить в ходе задержания и т. п. С другой стороны, младшие офицеры при задержании всякий раз оказывали сопротивление городовым, осуждали порядки в полицейских участках, проявляли непочтительность к полицейским приставам. Ненависть к полиции была связана с тем, что их считали уклонявшимися от военной службы . Дело доходило до рукопашных столкновений в самих участках.Возникали препирательства между офицерами и дворниками в ходе неоказания услуг особого рода (указаний квартир проституток, мест продажи вина), поскольку дворники требовали плату за столь необходимую информацию.Публика порой проявляла агрессивность по отношению к офицерам. Так, при столкновении подпоручика Гренадёрского полка с извозчиком, на которого тот, «придя в возбужденное состояние», замахнулся шашкой, офицер был обезоружен случайно проходившими людьми, к которым извозчик обратился за помощью. Однако, когда офицер оказал вооружённое сопротивление городовому, разросшаяся и возбуждённая толпа встала на его сторону против полиции .Настоящим побоищем завершилась в декабре 1916 г. попытка задержания пьяного солдата в чайной на Лиговской улице. В ответ на предложение оставить чайную солдат нанёс побои слуге, затем замахнулся стулом на вызванного постового городового Алтухова, однако был сбит с ног и связан. Городовой Алтухов, оставив задержанного под наблюдением дворников, пошёл за извозчиком, но, когда возвратился, солдата уже освободили. При попытке усадить солдата в сани на городового и дворников набросилась толпа из горожан и солдат и отбила арестованного. Вызванный наряд полиции застал городового Алтухова, окружённого большой толпой. При этом неизвестный прапорщик наносил городовому удары по лицу и кричал «Бей полицию!». Вслед за тем в городовых и в окна чайной полетели камни. Этот случай был отмечен даже в сводке Главного штаба .Ещё одна категория столичного населения смело вступала в пререкания с офицерами - чиновники.Публика довольно нервно реагировала на нетактичное поведение военных в местах зрелищ, выступала, например, против курения в театре и шумных разговоров. В ответ мог последовать ответ: «В военное время офицерам можно всё!».Особенно раздражали офицеров извозчики. Они могли отказать в проезде, на что уверенно претендовали офицеры-фронтовики, раненые, отпускники. С особой легкостью вступали в конфликт с презираемыми извозчиками прапорщики . Во время этих потасовок, добиваясь заступничества со стороны толпы, офицеры принимались рассказывать о своих ранениях, о том, что они отправляются на фронт, хотя при этом многие бывали просто пьяны . Извозчики, надеясь на симпатию толпы, побуждали её к вмешательству на своей стороне . Многочисленные конфликты с участием военных неуклонно роняли их авторитет и престиж в глазах публики. В свою очередь, солдаты чрезвычайно возмущались ужесточением правил езды на трамваях. В штаб округа поступали возмущённые письма и анонимки, направленные «против трамвайных правил». Один из авторов такого письма называл «издевательством над нижними чинами и унижением воинского звания» приказы, запрещавшие езду на трамваях. Он взывал к «правам человеческим, как военным, так и гражданским» и возмущался тем, что, «защитники Родины, не сегодня-завтра прольющие свою кровь за неё, не имеют права за свои деньги и в своей Родине ехать в трамвае». К этому добавлялось также весьма характерное представление: «...а какой-нибудь жид подлец, иностранец шпион, обирало мародер, поляк шельмец, чухна изменник, финляндец наглец, опорочник пропойца и прочие отбросы имеют право.». Заодно доставалось и полиции, которая «в большинстве состоит из купчиков, торговцев и всякой денежной челяди, откупившейся от строя и фронта» (По мнению начальника штаба округа ген. М. И. Тяжельникова, проблема была в постоянных беспорядках, производимых нижними чинами при езде в трамваях, несоблюдении ими правил езды, переполнении вагонов трамваев настолько, что пользоваться ими гражданскому населению столицы и даже офицерам становилось совершенно невозможно . Надо было пресечь использование трамваями дезертиров, скрывавшихся от задержания).Революционизирование части войск Петроградского гарнизона началась до февральских событий 1917 года. Повседневные контакты солдат, включая гвардейцев, с протестантами по самым разным поводам привели к усилению взаимного недовольства войной и связанными с ними бытовыми тяготами. Одними их самых ненавистных фигур для солдат и жителей стали полицейские и жандармы. Уже в это время среди военных наметилось нежелание поддерживать их в карательных акциях. В этой обстановке контрдействия властей оказались запоздалыми, вялыми, нерешительными. За несколько месяцев до Февраля, по существу, происходило нечто вроде безнаказанной апробации протестных акций. В результате военные власти неуклонно теряли контроль над ситуацией. Солдаты в своих бунтарских настроениях стали сливаться с массой негодующего населения столицы.
