ТВОРЧЕСКИЙ ПУТЬ ДОСТОЕВСКОГО,сборник статей: Скафтымов/ИДИОТ, Виноградов/БЕДНЫЕ ЛЮДИ и др, 1924г Л-д

Редкость. ТВОРЧЕСКИЙ ПУТЬ ДОСТОЕВСКОГО: Сборник статей / Под ред. Н. Л. Бродского. - Ленинград : "Сеятель" Е. В. Высоцкого, 1924г. - 216 стр.;увеличенный формат:22.5х15.5см.СОДЕРЖАНИЕ: 1).К. К. Истомин. Из жизни и творчества Достоевского в молодости (введение в изучение Достоевского);2). В. Виноградов. Сюжет и архитектоника романа Достоевского "Бедные люди" в связи с вопросом о поэтике натуральной школы;3). М. Г. Давидович. Проблема занимательности в романах Достоевского;4). А. П. Скафтымов. Тематическая композиция романа "Идиот";5). А. Гизетти. Гордые язычницы. (К характеристике женских образов Достоевского);6). Д. Дарский. Достоевский-мыслитель. ТИРАЖ 1500 экземпляров. СОСТОЯНИЕ на ФОТО,ДОСТАВКА ЛОТА в ДРУГОЙ РЕГИОН-ПОЧТА РОССИИ. ДЛЯ СПРАВКИ:Имя видного литературоведа А. П. Скафтымова широко известно научной общественности нашей страны. Это был ученый блестящего филологического дарования, энциклопедической образованности. Его глубокие исследования по устному народному творчеству, классическому русскому роману, критике и драматургии XIX века стали достоянием советского литературоведения, нашли своего читателя, ценителя и далеко за пределами СССР. СКАФТЫМОВ, Александр Павлович ( 1890 — 1968) — российский и советский литературовед, фольклорист, этнограф, доктор филологических наук (1938), профессор (1923). Заслуженный деятель науки РСФСР (1947).Родился в семье священнослужителя (протоиерей Павел Ильич Скафтымов настоятель Рождество-Богородицкой церкви с. Столыпино Вольского уезда Саратовской губернии). Первоначальное образование получил в семье. Затем учился в Саратовском духовном училище и Саратовской духовной семинарии (до 4 класса). После 4 класса семинарии поступил и в 1913 году окончил историко-филологический факультет Варшавского университета. С 1913 года преподавал в гимназиях, сначала в Астрахани, затем в Саратове. С 1918 года работал в Саратовском университете, с 1921 доцент, с 1923 профессор. Литературовед К. Исупов отмечает, что в 1910-1920-е годы Саратовский университет был интеллектуальным оазисом, где работали "в 1917-1921 профессор кафедры русского языка и литературы Н. Пиксанов, председатель научного сообщества С. Франк. Время становления советской литературной науки стало и временем идейного и творческого формирования А. П. Скафтымова. А время-то было трудное, напряженное. В стенах университета, по меткому образному определению современников, «проходила та же гражданская война, что и во всей России». И состояние филологии на факультете в первые годы Октября отражало общую картину развития гуманитарных наук того периода, когда все находилось в «становлении, брожении, формировании». Наследие Пушкина и Гоголя, Белинского и Добролюбова, Достоевского и Толстого стало не только объектом изучения, но и предметом ожесточенных споров, страстной полемики. «На первых порах, — читаем в Истории Саратовского университета, — напряженные поиски нового нередко уводили к поверхностному социологизму с его пренебрежением к специфике литературного развития… Весьма характерно, например, что курс русской литературы XVIII и XIX веков в факультетских программах первой половины 20-х годов именовался “историей русской литературы в эпоху торгового и промышленного капитала”»3*. В то же время уже достаточно громко заявил о себе и «формальный метод» в литературоведении. А. П. Скафтымов не мог принять ни одной из этих двух, тогда весьма популярных, методологических тенденций. Он настойчиво ищет свой собственный путь, иную теоретическую концепцию.А. П. Скафтымов размышляет над важнейшими принципами научно-объективного изучения художественной литературы. Он стремится отыскать органические формы соединения эстетического и исторического (генетического) ее исследования и тем самым вывести науку о литературе из тесных рамок разборов и штудий «имманентного» (А. М. Евлахов) процесса творчества. Все эти вопросы и были затронуты в методологическом введении к лекционному университетскому курсу 27 января 1922 года, а потом — в первой пореволюционной публикации «К вопросу о соотношении теоретического и исторического знания в истории литературы» (1923). На ранней стадии методологических исканий еще не был найден правильный ответ: исторический, генетический (так же как и функциональный) аспект теснился, «умалялся» эстетическим. Но уже здесь было высказано положение: «Цель теоретической науки об искусстве — постижение эстетической целостности художественных произведений, и если в данный момент пути такого постижения несовершенны, то это говорит лишь о том, что мы далеки от идеала и долог путь, по которому мы приблизимся к решению предстоящей проблемы. Но это не освобождает науку от самой проблемы. Не нашли, так нужно искать». В высшей степени характерны для А. П. Скафтымова слова: не нашли, так нужно искать. Через всю его жизнь пройдет этот постоянный, не ослабевавший с годами, пытливый интерес к теоретическим вопросам общенаучной методологии. Но уже теперь процесс творчества мыслится ученым как процесс становления художественного единства, в котором содержание и форма изначально неразрывны, неотделимы, целостны.

Практическое применение этих исследовательских принципов было предпринято тогда же, в первой половине 20-х годов, в статье «Тематическая композиция романа “Идиот”» («Зима 1922/23 года» — так дата помечена автором) и в книге «Поэтика и генезис былин» («1923, 16.XII»).

Примечательная особенность этих и других работ ранней поры — неизменно присутствующие в них «Слово от автора», точно формулированные теоретические посылки (и даже: «главные методологические убеждения» автора), открытое размежевание с «современными методами», принципы которых представляются ему шаткими, ущербными, научно непродуктивными.

В предисловии к статье о Достоевском последовательно опровергается «ложная», «предвзятая» точка зрения «группы исследователей», игнорирующих «смысловой состав поэзии», сводящих всю композиционную направленность произведения «к чистым формальным эффектам». «Из анализа, — пишет А. П. Скафтымов, — устраняется искреннее вмешательство души автора, исследователь считает себя не вправе видеть в компонентах произведения “ничего, кроме определенного художественного приема”»6*, этот последний «самоцелен», за ним нет иных организующих сил.

Критикуется и другая «предвзятая» крайность: пренебрежение к природе художественного творчества, восприятие произведения как «живой реальности», действующих лиц как живых людей, а не писательской мысли о них, механическое рассечение образной ткани по выкройкам и схемам исследователей. «Без осознания произведения как целого, — заявляется в предисловии, — не представляется возможным правильно отделить лик автора от идей, слов и мнений, вложенных им в состав персонажей; отсюда создается путаница в конечных выводах об авторских устремлениях», появляются произвольные «домыслы», ни в малейшей степени не связанные с текстом, случайные исторические, психологические или даже мистические экскурсы «по поводу».

7 А. П. Скафтымов отстаивает в эту пору «телеологический принцип» изучения литературы. Суть этого принципа — теоретической работой, способами «рационалистического анализа» постичь конечную цель, которую поставил и осуществил своим творением художник, уяснить всю полноту авторского творческого задания, которым определяются части, компоненты и детали произведения как художественного целого. В том же принципе исследователь ищет «опору для объективной, методологически организованной интерпретации заложенного в произведение тематического содержания» (оно понимается широко, как эстетическая целостность «знания — переживания»). И тогда необходимо должен быть понят и учтен в анализе социальный, исторический, психологический и «всякий иной элемент в тех пределах, в каких он введен в произведение самим автором», это во-первых; а во-вторых, такой материал интересен не сам по себе, а лишь по той доле и степени «заострения», преображения, которые он получил «в общем единстве целого».

Важнейшее методологическое требование — рассматривать произведение как целостную систему и в ее свете уяснить внутреннюю целесообразность и координированность всех, без изъятия, слагающих произведение единиц; все внимание уделять тексту произведения.

Интерес к творчеству великого романиста Достоевского проявился у А. П. Скафтымова еще в дореволюционное время. В разборе «Идиота» А. П. Скафтымов идет как будто от обычного анализа образов; но поняты они как «крупнейшие звенья целого», глубоко внутренне соотнесенные. Через исчерпывающий анализ цепи персонажей (от Аглаи, Гани до Лебедева и Келлера) вскрывается всеобщий идейно-художественный принцип романа: «двойное резонирующее окружение» героев («обычное… среднелюдское восприятие» и «углубленное скрытое индивидуальное знание, как бы из корней души» — то, что обнажается в персонажах их «реакцией на Мышкина»). Из действия этого закона, как выясняется далее, не изъято и главное лицо. «Обаяние гордыни», «красота гордого возмущения и противления» противопоставлены у Достоевского «неимпозантному смирению князя». Но «при всей силе противоположного и враждебного полюса последний покрывающий и разрешающий свет в романе остается за идеалом Мышкина».

А. П. Скафтымов особенно чуток к тому, в чем Достоевский не имеет себе равных в литературе — и не только русской! К изображению трагического в жизни. По наблюдению исследователя, совмещение в Настасье Филипповне двух противоположных стихий (гордыни и нравственной чистоты и добра) в крайнем их обострении и интенсивности делает ее образ глубоко трагическим, своего рода сгустком страданий, горя, «внутренней безысходности» необычайного эмоционально-психологического напряжения. На подобных контрастах создается внутренний драматизм каждого действующего лица и каждого их столкновения между собой, что и «дает сюжет и движение» всему роману. Но в этом трагизме повествования нет отчаяния и безнадежности; в нем есть гуманистическая «подкладка» (подобно тому как в сатире, по словам писателя, — подкладка всегда трагическая). Достоевским намеренно «собран весь раздор жизни, вся сила ее сокрушительных аргументов против света любви и прощения», чтобы тем незыблемей оказалось конечное отрицание «разъединения и разобщения людей между собой и с миром». ИСТОМИН Константин Константинович [31.III(12.IV).1874, Харьков, — нач. 1942, Ленинград] — рус. сов. литературовед. Преподавал лит-ру в петрогр. учебных заведениях. Первые работы И., посвященные изучению памятников др.-рус. лит-ры, опубл. в 1904—06. С 1913 выступал со статьями о рус. худож. прозе 40—50-х гг. 19 в., о стиле и композиции ранних произв. И. С. Тургенева, Ф. М. Достоевского и др. Соч.: К вопросу о редакциях Толковой Палеи, «Изв. ОРЯС АН», 1905, т. 10, кн. 1; «Старая манера» Тургенева, там же, 1913, т. 18, кн. 2, 3; Роман «Рудин». Из истории тургеневского стиля, в сб.: Творч. путь Тургенева, П., 1923; Из жизни и творчества Достоевского в молодости, в сб.: Творч. путь Достоевского, Л., 1924; Пародийная комедия М. И. Веревкина «Имянинники», в кн.: Сборник статей к сорокалетию ученой деятельности акад. А. С. Орлова, Л., 1934. ВИНОГРАДОВ,Виктор Владимирович( 1894, Зарайск — 1969, Москва) — советский лингвист-русист и литературовед,человек энциклопедической образованности, доктор филологических наук (1940), академик АН СССР (1946). Основоположник крупнейшей научной школы в языкознании. Лауреат Сталинской премии второй степени (1951).Виктор Владимирович Виноградов родился 12 января 1895 года в Зарайске, в семье священнослужителя. В 1930 году отца репрессировали, и он умер в ссылке в Казахстане. Мама, которая поехала в ссылку за мужем, тоже скончалась. Семья сумела сформировать у Виктора сильную тягу к образованию. В 1917 году он оканчивает сразу два института в Петрограде: историко-филологический (Зубовский) и археологический. Виктор Владимирович Виноградов еще студентом проявил блестящие научные задатки. Сразу по окончании института его приглашают продолжить заниматься наукой в Петроградский институт, сначала он занимается историей церковного раскола, пишет научную работу. В это время его приметил академик А. Шахматов, который увидел огромный потенциал в начинающем ученом и похлопотал о том, чтобы Виноградова приняли стипендиатом по подготовке диссертации по русской словесности. В 1919 году он пишет под руководством А. Шахматова магистерскую диссертацию об истории звука [Ь] в северно-русском наречии. После этого ему предоставляется возможность стать профессором Петроградского института, в этой должности он проработал 10 лет. После смерти А. Шахматова в 1920 году Виктор Владимирович обретает нового наставника в лице выдающегося языковеда Л. В. Щербы.Виноградов одновременно занимался лингвистикой и литературоведением. Труды его стали известными в широких кругах петроградской интеллигенции. Он пишет ряд интересных работ о стиле великих русских писателей А.С. Пушкина, Ф.М. Достоевского, Н.С. Лескова, Н.В. Гоголя. Кроме стилистики, его интересовал исторический аспект в исследовании произведений литературы. Он вырабатывает собственный исследовательский метод, который основан на широком привлечении исторического контекста в изучение особенностей литературного произведения. Он считал важным изучать специфику авторского стиля, которая поможет глубже проникнуть в замысел автора. Позже Виноградов создает стройное учение о категории образа автора и авторской стилистике, которое находилось на стыке литературоведения и лингвистики.Виктор Владимирович Виноградов завоевал всемирное признание именно в лингвистике. Сфера его научных интересов лежала в области русского языка, он создал собственную научную школу, которая опиралась на предыдущую историю русского языкознания и открывала широкие возможности для описания и систематизации языка. Его вклад в русистику чрезвычайно велик. Виноградов построил учение о грамматике русского языка, опираясь на взгляды А. Шахматова, он разработал теорию о частях речи, которая была изложена в фундаментальном труде «Современный русский язык». Интересны его работы по языку художественной литературы, которые объединяют ресурсы лингвистики и литературоведения и позволяют глубоко проникнуть в суть произведения и авторского стиля. Немаловажной частью научного наследия являются работы по текстологии, лексикологии и лексикографии, он выделил основные типы лексического значения, создал учение о фразеологии. Ученый входил в состав группы по составлению академического словаря русского языка. ГИЗЕТТИ Александр Алексеевич [1888, СПб. - 1938 (?), Куйбышев (?)] — эсер, член Всероссийского учредительного собрания, литературовед, литературный критик, публицист, переводчик, редактор, социолог, общественный деятель. Дворянского происхождения. Отец — Алексей Викторович (полная фамилия Гизетти ди Капофиерри) (1850—1914), итальянец из старинного рода, статский советник. В 1907 поступил на ист.-филол. фак-т СПб. ун-та и закончил его в 1913 (после ссылки 1911 за участие в студенч. движении, кот. отбывал в Пермской губ.). Член пaртии эсеров (с 1907), делегат IV съезда ПСР от Витебского изб. округа; обязательный кандидат ПСР в Учредительное Собрание. Поднадзорный с 1908. «Он принадлежал к интеллигентной семье . Предки его были из Венеции, где еще в нашу эпоху сохранился дворец, принадлежавший некогда Гизетти. Но как этот типичный русский студент, потомок венецианцев, мало походил на своих предков! Высокий блондин с крупными чертами лица, скорее английского типа: прямой нос, выдающийся подбородок, узкая светлая бородка. Чрезвычайно скромный, в своем сером пиджачке или черной косоворотке, чрезвычайно застенчивый и рассеянный до крайности. Это был подлинный аскет вечно с книгой, за работой, глубоко преданный революционному движению. Его интересовали и проблемы философии, и вопросы искусства, литературы, истории. Он занимался и естественными науками, поскольку они подкрепляли его штудии в области философии. Мы впоследствии узнали, что Гизетти работал в какой-то революционной партии, но от нас он скрывал эту сторону своей жизни. Я видел в нем новый тип русского студента, характерного именно для нашей эпохи, совмещавший интересы философии, искусства и литературы с работой революционера. Мне он тогда напоминал Рахметова своим аскетизмом и внешней суровостью. В действительности это был человек с нежным отзывчивым сердцем. Его рассеянность, какая-то неуклюжесть давали повод насмешкам товарищей» (Н. Анциферов).До 1917 преподавал историю и латынь в средних учебн. заведениях, служил помощ. библиотекаря в Политехническом ин-те. В 1917–23 работал в Пг. ун-те на каф. всеобщей истории; служил архивариусом I Отд. VII секции (историко-рев. архив) Гос. архивного фонда; состоял науч. сотрудником Социологического ин-та. Читал курсы по истории культуры XIX в. и истории соц. учений в Кооперативном ин-те, 2-м Пед. ин-те им. Н. Некрасова и народных ун-тах. Выступал с д-дами во Всероссийском лит. об-ве (в т.ч. об И. Анненском 18 апр. 1914). Обл. науч. интересов: история русской лит-ры и отеч. мысли. Автор критико-биогр. очерков о П. Лаврове, Н. Михайловском, В. Соловьеве, В. Короленко (« Светлый духом »), И. Бунине, И. Анненском (« Поэт мировой дисгармонии »), Г. Успенском (« Писатель-подвижник: Глеб Успенский »), М. Салтыкове-Щедрине (« Сатирик-гражданин М. Е. Салтыков »), Л. Андрееве, Г. Ибсене (« Г. Ибсен как художник и мыслитель ») и др. (многие - в серии «Вожди русской общ. мысли»; использовал псевд. Гизетт). Уделял пост. внимание явлениям совр. лит-ры, выступал со статьями о совр. писателях в ж. «Вестник лит-ры» («Летопись Дома литераторов»), где в 1921 появилась его работа « О Блоке », ст. об А. Ахматовой. Автор работы « Стихия и тв-во (Русская лит-ра перед лицом революции) » (1918), в кот. затрагивал проблемы тв-ва Н. Клюева. "ГОРДЫЕ ЯЗЫЧНИЦЫ"ГИЗЕТТИ(1924г.): в своем исследовании Гизетти останавливается на таком типаже женских образов Достоевского, как «гордые», выделяя новый, «загадочный» подтип гордой героини Достоевского: "Она — язычница, а не христианка, вернее, ни язычница, ни христианка, а из тех “иных” людей, людей новой, земной религии, которых так ненавидя любил Достоевский» [Гизетти, 1924, с. 192]. Расстрелян в 1937/1938 году. Дмитрий Сергеевич ДАРСКИЙ ( 1883, Тула — 1957, Клин) — русский советский писатель, прозаик и учёный-библиограф, общественный деятель, педагог, критик, эссеист, религиозный философ, литературовед. Родился в семье священника. Обучался сперва на историческом факультете Московского университета, затем перевёлся в Петербургский университет, который окончил в 1908 году. До 1915 г. работал учителем русской литературы и истории в школах Москвы и Тулы. Тогда же начал плодотворную литературоведческую работу. В 1913 году в «Московской художественной печатне» была опубликована его первая книга «Чудесные вымыслы», посвящённая творчеству Ф. И. Тютчева. В 1915 году опубликовал исследование, посвящённое «Маленьким трагедиям» А. С. Пушкина, в 1916 г. — работа «Радость земли» о лирике А. А. Фета. Д. С. Дарский — автор многочисленных работ о творчестве Ф. М. Достоевского, И. С. Тургенева, А. П. Чехова, А. С. Пушкина, среди которых были и значительные. Д. С. Дарский — критик философско-метафизического направления.Работы его красочны и образны по форме; они стремятся скорее сами воздействовать подобно поэзии, чем быть наукообразными. Одной из основных задач, определяющих его работы, является рассмотрение творчества великих поэтов с точки зрения развития у них высших форм сознания, «вновь образующихся духовных свойств» («космического сознания»).Многие работы Дарского так и остались неопубликованными и хранятся в ЦГАЛИ.Литературоведческое творчество Д. С. Дарского строится на философском осмыслении вопросов, поднимаемых в художественных произведениях, и представляет собой неповторимый образец сближения прозы с поэзией.